Острие, разлинуя поле,
Упокоит меж волн зерно.
Всё короче и неспокойней,
Вот и серп, заглянув в окно,
Пожинает созревши зори:
Не писать — так хоть помолчу.
Крылья в спину вонзив до боли,
Милый ангел приник к плечу,
И, раскатиста за решёткой,
Еле каплет в ночи строка —
Алеф алым скорбит под плёткой,
Но пером движима рука
Замирает у камня точки,
Верстовые столбы — долой!
И ни строчки. Теперь — ни строчки,
Отзвонили заупокой.
Я не сто́чен, а сложен ли́стом,
И в последнем размахе крыл
Ο-μικρόν в сургуче оттиснут: был.